...долг тяжёл как гора.
1
1913, октября 04-го, суббота,
Вьедма, И.П. Патагония, Терра.
- Поздравляю, Николай Александрович, - ледяным тоном произнёс Константин, жестом предлагая царю кресло, - вас собрались свергнуть.
Лицо Николая II окаменело и в один миг лишилось всякого цвета. Такие лица обычно бывают разве что у покойников. Его глаза потемнели и холодно уставились на хозяина завершающегося праздника.
Будь на месте офирского императора кто-либо другой, царь вряд ли поверил бы этим словам - уж больно они напоминали глупую шутку. Но Константин I ни разу за без малого четыре года личного знакомства не позволил себе ничего лишнего ни в адрес царской семьи, ни в адрес России как государства. Да-да, в отличие от всех остальных иностранных лидеров безразлично 'демократии' ли они представляли или монархии. Он всегда был вежлив и подчёркнуто корректен и твёрдо исполнял все принятые на себя обязательства.
Царь, как и его супруга Александра, Аликс, безраздельно доверяли 'брату' Константину Офирскому несмотря на предостережения своих приближённых лиц и многочисленных родственников, которых 'наивность' царской четы приводила чуть ли не в отчаянье. Они терпеливо сносили все выпады в сторону 'заокеанского выскочки'. В отличие от ближнего окружения Николая (то есть доктора Боткина и ещё нескольких придворных), эти люди не видели истинной силы офирцев, не присутствовали при божественном (по иному и не скажешь!) исцелении наследника-цесаревича. Поэтому они не могли понять странное отношение Императора Всероссийского к этим подозрительным иностранцам, о которых ещё недавно никто и слыхом не слыхивал. Для самого же Николая и его отчаявшейся уже было жены и государь Офира, и его сын принц Генрир стали ангелами божьими, чудесным образом снявшими колоссальную ношу с царских плеч.
Нет, что бы ни думали о царе, наивным он не был. Скорее, его можно было обвинить в ничем не оправданной мягкости, христианском милосердии и благородстве к собственным врагам. Но а родственники - за исключением матери, Марии Фёдоровны, и брата, Михаила Александровича, - и придворные считали и открыто называли его (за глаза, конечно!) дураком и простофилей.
Он знал и терпел. С того момента, когда Царствие Божие заявило о себе столь явно и недвусмысленно, царь более ничего земного не боялся. Или думал, что не боится, потому что заявление офирского императора захватило его врасплох и вновь обрушило на Николая всю бездну былых страхов. За свою семью, за доверенный ему Божьей Волей русский народ, за всю огромную Россию.
Нет, офирец совсем не шутил, хотя Николай многое отдал бы, чтобы эти слова оказались лишь неловкой шуткой.
Царь с трудом заставил себя сесть в предложенное кресло. Ноги одеревенели и плохо слушались.
- Что вы имеете в виду, Константин Александрович? - Николай давно уже называл своего визави на привычный манер, считая это уместным, раз беседы с ним проходили на русском языке. - Прошу вас объясниться.
Офирец жестом руки подвинул к креслу царя низенький журнальный столик, на котором лежала толстая папка с какими-то бумагами.
- Ознакомьтесь, Николай Александрович! Эти документы подготовлены специально для вас. Если они покажутся недостаточными, в моём распоряжении имеются и соответствующие звуковые записи, и значительный объём синематографических материалов. Всё это я готов передать вам - с одним единственным условием.
- Да? И что это за условие?
Николай смотрел на папку с откровенным страхом. Как на бомбу, способную взорвать весь привычный для него и такой уютный мир.
- Примите строжайшие меры. Невзирая на лица!
Царь кивнул и, стараясь изо всех сил унять дрожь в неловких руках, потянулся к папке. Деревенеющими пальцами развязал тесьму и открыл кожаный переплёт. Первым листом стояла опись предоставленных документов.
О-о! Вот даже как! Беседы великих князей в семейном кругу, с гвардейскими офицерами, с генералитетом, с флотскими чинами, переговоры с промышленниками (в том числе иностранными), с банкирами, с депутатами Думы... мило! Боже мой, тут и план переворота?! Кто там главный? Ах, конечно же, братец Кирилл*)! Точнее, тётушка Михень**). Всё-то ей неймётся! Честолюбивая немка изо всех сил пытается посадить любимого сыночка на российский престол? Ну-ну...
И как они собираются осуществить... что?!! Мятеж гвардейского экипажа, поддержка большинства депутатов IV-ой Государственной Думы. Её вторая сессия должна открыться через две недели, а это значит... о, Боже! Пока он здесь, в Петербурге вовсю развёрнута подготовка к перевороту! Так-так, проект Манифеста об отречении... за себя, сына Алексея и брата Михаила? Вследствие ужасной катастрофы... а, это заявление будущего главы Дома Романовых Кирилла Владимировича. Оно подготовлено на тот случай, если Ники начнёт упираться.
Царь почувствовал, что его охватывает ярость.
Как? Как он смеет?! Братец Кирилл собирается уничтожить его семью?.. Убить и списать всё на катастрофу на воздушном корабле?.. Протащить на его борт бомбу?!.. Ну-ну, так вам, господа, это и позволят! Видимо тот, кто составлял сей гнусный план, об офирцах ничего определённого не знает и предполагает, что эршип - что-то вроде германского цепеллина или французского дирижабля? Ха-ха. И если у заговорщиков ничего с эршипом не выйдет, то что? Апоплексический удар табакеркой?! А потом? Царь как наяву увидел заголовки ещё ненапечатанных газет: 'Здоровье царевича не выдержало тяжелого известия...' 'Рассудок матери-императрицы... душа государыни Александры Фёдоровны не выдержали двойной утраты...'
Императрицу в монастырь? И дочек? Да неужели?!
Не выйдет, господа заговорщики!
------------- ПРИМЕЧАНИЯ -----------------------
*)Романов, Кирилл Владимирович (род. 12.10.1876) - великий князь, второй сын великого князя Владимира Александровича (третьего сына императора Александра II), и великой княгини Марии Павловны (Михень); двоюродный брат Николая II.
**)Мекленбург-Шверинская, Мария (род. 14.05.1854), в замужестве великая княгиня Мария Павловна (Михень), супруга великого князя Владимира Александровича (третьего сына императора Александра II).
2
Документы абсолютно достоверны, в этом царь не сомневался, и весьма убедительны. Чем больше Николай размышлял над ними, тем более убеждался, что опереться ему не на кого. Председатель Думы Родзянко - слабый союзник и, похоже, единственный. Чтобы подавить такой мятеж, нужна военная сила. А её нет. Все, буквально все, гвардия, флот, армия отвернулись от несчастного царя.
На кого же надеяться, разве что на казаков? Так они придти на помощь никак не успеют.
Конечно, Николай знал, что популярностью в народе не пользуется. Ходынское поле, проигранная на востоке война, мятежи пятого года, вынудившие царя пойти на уступки и тем самым показавшие его слабость, трагедия девятого января. Новое трудовое законодательство и расширяющаяся земельная реформа чуть-чуть улучшили отношение к нему простого люда, но окончательно оттолкнули дворянство, промышленников и купечество. Теперь он один, совсем один...
Нет, что ещё хуже - с семьёй. Заговорщики без колебаний расправятся и с цесаревичем, и с царевнами, и с любушкой Аликс, и с матушкой. Владимировичи и Николаевичи будут лишь радостно рукоплескать перевороту и цареубийству!
Что же делать, как спасти семью?
Остаться в Офире! Написать отречение в пользу брата Михаила?! Нет, нельзя. Его сразу же убьют, да и маму тогда не пощадят.
Да! Отречься в пользу Кирилла! Он хотел власти - так пусть вместе с тёткой Михень кушает её от всей души!!
Господи, ну почему же в душе это простое решение выглядит так подло и гадостно?! Почему оно ощущается предательством собственного народа?
- Если вы, Николай Александрович, попытаетесь откупиться от заговорщиков собственным отречением, то окончательно разрушите своё государство, ввергнув его сначала в страшную бойню, в которой русские люди станут пушечным мясом для европейских и североамериканских банкиров, а затем в пучину революции и гражданской войны. Вам и вашей семье не дадут остаться в стороне, так что отречение - просто ещё один из путей, ведущий на вашу семейную Голгофу. Отказываясь от исполнения долга, который возложен на вас самим фактом рождения и подтверждён манифестом при восхождении на престол, вы не спасёте ни себя, ни свою семью.
- Но...
- Умереть легко, Николай Александрович. Сложно жить, для того чтобы исполнить принятые на себя обязательства. В Японии, которую вы так не любите, есть пословица: 'Долг тяжёл как гора, смерть легче пушинки!' Так вот, эта присказка - о вас.
- Вы правы... - слова офирского владыки отозвались в сердце Николая колокольным перезвоном. Боже, ведь это действительно так!
И как он мог забыть об обязанностях, возложенных на него Господом и Россией? Как он только мог малодушно размышлять об отречении?!! Ведь оно поставит под удар заговорщиков и всю его семью!
Константин с затаённой брезгливостью наблюдал за душевными метаниями царя. Мелкий и пустой человечек, единственное достойное деяние которого - прекрасные дети. Его дочери, да. И сын Алёшка - вот уж у кого дух поистине несгибаем! Но он ещё слишком мал, чтобы принять трон из рук слабовольного и упрямого отца.
Да уж, едва взглянул на истинное состояние дел в России - и сразу впал в отчаяние. Да такого царя и свергать не надо, достаточно поставить в сложные условия, вынудить вступить в войну, а там, глядишь, и сам упадёт!
О! Константин даже восхищался интуицией людишек, играющих против него. Всех этих банкиров, промышленников и торговцев как-то учуявших, что в том будущем, которое строят офирцы, им не будет места. Удивительно, что они на одной интуиции так ловко вычислили единственную стратегию, которая могла бы их спасти - ввергнуть все развитые государства планеты в хаос. Да, им будет плохо. Всем будет плохо. Но там, где толстый похудеет, худой сдохнет, а 'жирок' все эти твари поднакопили немаленький.
Теперь они полным ходом вели дело к глобальной войне. Все развитые страны, за исключением двух - против Государства Офир. Осталось сменить чересчур добродушного британского монарха, увлечённого офирскими штучками, и глупого царя, чрезмерно сблизившегося с выскочкой Константином, на адекватных правителей - и дело сделано.
Война неизбежна, за ней придёт хаос. А уж ловить рыбку в мутной воде все эти банкиры, купцы, промышленники научились превосходно. Именно они после глобальной войны сформируют Новый Порядок. После своей победы.
И вот тут-то их ждёт жесточайшее разочарование. Будь на месте Офира 'обычные' земные государства, пытающиеся технологическим рывком занять место в строю мировых лидеров, у банкиров и их компании всё получилось бы. Но Империя всех асиров им не по зубам.
Для туземцев Офир подобен айсбергу: скрытая от их внимания часть намного превышает по своему размеру видимую, так что все эти 'цивилизованные' государства ждёт судьба созданного их технологиями 'Титаника'.
Как раз чуть более года назад он, столкнувшись с айсбергом, отправился на дно, и не будь рядом эршипов Офира (на самом-то деле в спасательной операции принимали участие настоящие звёздные корабли), компанию ему составили экипаж и пассажиры. А так никто не пострадал, но из-за участия офирцев саму катастрофу, как и факт спасения людей, постарались быстренько забыть. Даже в центральных мировых изданиях о гибели 'Титаника' почти ничего не сообщили.
Так что пресловутый Новый Порядок установят не они, а асиры во главе с императором Константином, и большинство из его врагов грядущей войны не переживёт.
- Но мне просто не на кого опереться, Константин Александрович... - голос царя почти сорвался на шёпот, настолько трудно было ему признаваться перед этим иностранцем в собственном бессилии.
Хотя за чужака, за 'немца', Николай уже давно Константина не принимал. И вообще с момента излечения царской семьи между ними возникли прочные узы.
3
- Вот здесь вы серьёзно ошибаетесь, Николай Александрович, - мягко возразил офирец, - в вашем распоряжении находятся значительные силы, достаточные для подавления любого мятежа. Я говорю об Особой Е.И.В. тайной службе, созданной вашим именным указом чуть более четырёх лет назад. Царь поднял хмурый взгляд на собеседника.
- Что могут сделать три с половиной сотни жандармов, пусть и полностью лояльных своему государю, если против них выступят всё дворянство, вся армия, весь флот Российской империи!
Николай едва только представил ту мощь, которую контролируют заговорщики, как ему стало до слёз жаль и себя, и свою семью. Алёшку, красавиц-дочек, умницу Аликс.
- Что я могу противопоставить недоброжелателям? - плечи царя бессильно опустились.
- Свою твёрдую волю! - Константин постарался, чтобы его слова звучали максимально жёстко, и с удовлетворением отметил, как вздрогнул Николай. - Веру в Господа Бога, который не оставит свою Россию на потеху демонам и чертям, которым служат многие дворянские роды и почти все банкиры и промышленники. На вас надеется весь могучий русский народ, крестьяне, солдаты и рабочие, и вы можете на него опереться. Если не побоитесь!
- Народ?!.. - в голосе царя слышалось сомнение.
Кстати сказать, оправданное. Ещё три года назад царя поддержали бы лишь немногие крестьяне. Сейчас...
О! Ныне правительство Столыпина с громогласного благословения императора Николая II ввело программу 'землю - крестьянам', 'фабрики - рабочим'. Крупные земельные наделы выделялись крестьянским семьям за Уралом, а фабрики и заводы отбирались у промышленников невзирая на лица владельцев при малейшем нарушении трудового законодательства. Во всех этих процессах принимали самое активное участие агентство 'Асир' и Особая Е.И.В. тайная служба. Недостаток товаров из-за спада производства, вызванного этими действиями, был легко скомпенсирован товарным кредитом, предоставленным Государством Офир правительству Российской империи.
Естественно, недовольство матереющей российской буржуазии и вливающегося в её ряды дворянства росло как на дрожжах и, наконец, дошло до подготовки открытого мятежа. Его активно 'подкармливали' с запада Франция, Германия и Австро-Венгрия, с востока - Япония, которым очень не нравились процессы, проходящие в России. Дело ещё не дошло до прямых угроз, но не стоило сомневаться: заговорщикам будет обеспечена полная поддержка всего 'цивилизованного мира'.
- Именно народ, Николай Александрович, - кивнул офирец, - он поддержит любые ваши действия, направленные на установление справедливого общества.
- По офирскому образцу, я полагаю? - саркастически усмехнулся Николай.
- Это - лучшее будущее для всех, именно к нему следует стремиться странам Терры, - парировал Константин, - те, кто сомневаются в этом, могут беспрепятственно посетить любые провинции Офира.
- Может быть, может быть, - с сомнением протянул царь, - пусть так, но мой народ беззащитен, а против него выйдут войска заговорщиков. С пулемётами, винтовками. Прольётся кровь... Боже мой, Боже мой!
Николай в отчаянье схватился за голову. Господь видит: он всегда старался избежать кровопролития. Его сердце ужасно страдало, когда царь был вынужден поддержать жестокую политику Столыпина. За последние семь лет казнены пять тысяч, тогда как за восемьдесят предшествующих наказаны смертью менее двухсот человек. Кошмар! Его и так уже называют 'Кровавым'!
- Хотите остаться добреньким?! - Константин почти что кричал, заставив Николая отшатнуться и поднять взгляд на собеседника. - Этакой иконой? За эти семь лет осуждённые на смерть нелюди и их сотоварищи убили двенадцать тысяч невинных людей! Они без колебания поднимали руку на детей, и лишь благодаря медицине Офира удалось не допустить ещё больших жертв. По-вашему, тех , кто искалечен в терактах, жалеть не надо, так?! Проявите великодушие к бандитам и убийцам - а народ перетерпит, да? Ну, знаете ли! Став во главе страны, вы как врач хирург не должны бояться пролить кровь, если это спасёт жизнь и здоровье пациента, Российской империи.
- Я ценю ваше участие и разумом понимаю вашу правоту, Константин Александрович. Но это ведь людская кровь, а я - православный человек, и моя вера...
Дурак! Упрямый осёл!! Его бесполезно убеждать - он легко пожертвует и семьёй, которую якобы любит, и страной, которой руководит, ради 'бессмертия души', ради дикарских представлений о жизни после смерти!
Константин с трудом, но сдержался. Ещё четыре года назад он бы продемонстрировал Николаю и ту самую 'жизнь после смерти', и то, что бывает с глупцами, уклоняющимися от исполнения долга под надуманным предлогом. Пару лет назад он позволил бы царю пережить всё, что он так легкомысленно выбрал - разумеется, виртуально. А теперь он повзрослел. По крайней мере, он ощущал происшедшие с ним перемены именно так. И вопрос 'что делать' стоит не перед оталийцем Локи, не перед асиром Локи-Константнином, и не перед императором Константином - в конце-то концов, он же не нянька великовозрастному олуху... хм, то есть, царю.
- Извольте, Николай Александрович! Это только ваше решение, и пока Россия не нападает на Офир, ей нечего опасаться агрессии. Но царевен, Ольгу и Татьяну, я прошу доверить моей семье, раз они твёрдо намерены видеть в моём сыне своего мужа, а вы - зятя.
- Если девочки этого хотят, я возражать не буду, - хмуро отозвался Николай.
Свадьба его дочерей была уже практически решенным делом, но и царя, и Аликс, и всё семейство Романовых глубоко шокировало решение царевен вдвоём выйти замуж за одного человека. Немыслимо!
Но митрополит Владимир подробно разъяснил, что православная вера прямо не запрещает подобные браки, хотя и не приветствует.
- Я уважаю ваше решение касательно мятежа и заговорщиков, - Константин едва удержался от усмешки: ну да, решение... не делать ничего, - но на всякий случай предлагаю вам ознакомиться с этим...
На этот раз в руки царя попала тоненькая папочка. Николай взялся за неё с большим энтузиазмом, и, едва заглянув в бумаги, удивлённо спросил:
- Что это?
- План действий подразделений Особой Е.И.В. тайной службы. Он подготовлен на случай неблагоприятного поворота событий. Если вы всё же раздумаете идти на Голгофу и решитесь вступить в борьбу за жизнь и счастье своей семьи, эти документы помогут вам правильно сориентироваться в происходящем.
- Восемнадцать тысяч подготовленных агентов? Автоматические скорострельные карабины, гранатомёты...
- А ещё эршипы и ландшипы, если вы вздумаете сражаться, Николай Александрович. Сил Особой службы вполне хватит для подавления мятежа. Без крови не обойтись, да - но её будет намного больше, если заговорщики останутся безнаказанными, уверяю вас!
Николай кивнул: он был благодарен офирцу, что тот оставил уговоры. Что бы судьба ему не готовила, решения он хотел принимать самостоятельно, ведь именно он - хозяин пятой части земной суши, государь Великой России. Нет, если бы Константин принялся настаивать на своём, царю пришлось бы уступить. Он понимал, что сверхъестественное существо, сидящее напротив него, похоже на человека лишь внешне и распоряжается силами, непредставимыми честному христианину. Он опасался, что Ангел (или демон?) может лишить его воли.
Но эта аккуратная проверка подтвердила: перед ним не демон, а ангел, чтущий подаренную людям свободу воли, и он вполне может стать другом ему и его семье.
4
- Супруга и я не возражаем, если девочки останутся в Офире, Андрей Константинович... Первой так обратилась к Генриру царевна Ольга, а 'заморский' принц даже не подумал возразить. Затем её находкой воспользовались все дети. Их родители продержались почти год, но затем и они принялись называть потенциальных родственников в соответствии с русской традицией по имени-отчеству: Константин Александрович, Елена Карловна и Агнесс Владимировна. Так Генрир превратился в Андрея (а потом и в Андрюшу), Эрман - в Германа, Хельга - в Ольгу.
Татьяна и Ольга, по-простецки завизжав, бросились обнимать родителей, а потом прочно подхватили свою 'добычу' под локотки: Ольга - справа, Татьяна - слева. Кокетливо улыбнувшись, девушки дружно поцеловали 'Андрея Константиновича' в щёки - правда, для этого им пришлось подняться на цыпочки.
С марта девятого года принц регулярно гостил в семье русского императора, а его синий эршип настолько примелькался жителям Санкт-Петербурга, что более не вызывал сколь-нибудь заметного интереса. Поначалу всё внимание Генрира шло на Алёшку, а девочки - в первую очередь Ольга, а затем и Татьяна - тихо обожали его со стороны, вызывая тревогу у родителей и придворных. Обе царевны всерьёз увлеклись 'заморским' гостем. Остальные молодые люди на его фоне выглядели не лучше обезьян в зоологическом саду. Примитивные животные! А вот принц Генрир... Генри... Анри... Андрей... Андрюша (!) - дело другое! Красив, умён, образован, таинственен. А ещё - самый настоящий волшебник. Весёлый, добрый.
Влюбчивые девочки, едва вступившие в опасный возраст, всерьёз увлеклись 'Андреем Константиновичем' и поначалу страшно ревновали друг к другу. Стоило принцу появиться в царском дворце - откуда ни возьмись выскакивали эти две девчонки. Они неотступно повсюду сопровождали принца, а на 'подколки' рано повзрослевшего брата Алёшки отвечали снисходительной улыбкой двух кошек, дорвавшихся до хозяйской сметаны.
Воспитатели лишь руками разводили. Царевен попытались образумить родители. В ответ на отповедь матери старшая из дочерей, Ольга (тогда ей исполнилось пятнадцать), нагло заявила:
- Андрей Константинович - наилучшая партия для меня, мама, о которой помыслить можно. Он не боится проклятия, которое ты принесла в семью, мама. Он исцелил Алёшку. А ещё наши дети будут здоровыми и красивыми, да!
- Боже, что ты говоришь? - всплеснула руками Аликс, но упоминание о 'проклятии' её больно укололо. - А как же приличия, традиции, наконец? Ты не можешь...
- Ерунда, мама, - упрямо наклонила голову Ольга. В такие мгновения она очень сильно походила на отца, - всё будет хорошо, вот увидишь!
- Но как же... - растерялась Аликс, - а вдруг принц будет против?!
Царица уже прикинула все выгоды, которые даст их семье офирский зять, и сочла партию приемлемой. Если не принимать во внимание неясное происхождение и всякие странности, происходящие вокруг заморского гостя. Впечатляющие, надо сказать. Но манеры хм, Андрея Константиновича, безупречны, достаток значителен, политическое влияние - несомненно. Если подумать - превосходная партия для Оленьки! Так что же, начинать переговоры о помолвке, свадьбе?!
- Не будет! - широко улыбнулась Ольга.
- Я тоже хочу замуж за Андрея! - Татьяна присутствовала при разговоре и могла, если надо, проявить не меньшее, если не большее упрямство, чем любимый папа или 'душенька Оленька'. Отметив про себя благожелательное молчание отца (четырёх дочерей правильно выдать замуж ох как непросто - тем более, если они - царевны) и очевидные раздумья матери, она собралась отстаивать свои интересы всерьёз. - Почему ей можно, а мне - нет?
- Вам всего тринадцать, Татьяна Николаевна! - попыталась воззвать к её здравому смыслу мама.
- Уже тринадцать! И я люблю Андрея!! - Татьяна показала язык покрасневшей от возмущения сестре.
- Это так... наивно, чисто, благородно, - ухмыльнулся в усы Николай.
- Вот, папа! Я знала, что ты меня поймёшь!! - решила перейти в наступление Татьяна. - А ещё в Офире у императора две жены, а Андрей - совсем не женат, вот так!..
Ольга широко распахнула глаза, вовсю глядя на сестру: это меняло дело. Честно говоря, ей страшновато было бы одной на чужбине. Но вдвоём с сестрой...
- Боже, - собственная ладонь непроизвольно шлёпнула Аликс по щеке, - какие же вы у меня ещё дети!..
И вот теперь эти дети окончательно выросли.
- Надеюсь на вашу сдержанность и благоразумие, Андрей Константинович!
Да уж! Принц - взрослый человек, а у дочерей на уме лишь любовь. Что им опасения родителей?!
- Будьте уверены, Николай Александрович, Аликс!
Возвращение в Питер ставит семью под удар - так пусть хоть старшие девочки будут в безопасности. Он и Алёшку с младшими дочерьми оставил бы под опёкой Константина! Увы, это не возможно политически. Подобный шаг серьёзно обострит обстановку в стране и перечеркнёт все надежды убедить заговорщиков отказаться от плана свержения царя.
- В Офире моим невестам (тут Аликс едва заметно поморщилась, а Николай ничего, удержался!) будет не до проказ. Им предстоит выучить два государственных языка, пройти базовый курс естественных наук и политологии. А ещё освоить новые возможности...
Николай и Аликс не ожидали, что их дочери окажутся настоящими волшебницами. Вот только своими способностями девушки управлять пока не умели, и из-за чего происходило множество неприятностей. В Офире царевнам помогут освоить приобретённые навыки и научат магии. Конечно, ни Константин, ни другие асиры это магией не называют, но это неважно: если кто-то 'плавает как утка, крякает как утка, это - утка'. Угодно асирам не называть волшебство - волшебством, магию - магией, чудеса - чудесами, так ради Бога! Главное - есть результат, а уж как его объяснить найдётся толпа 'умников' из Императорских университетов. Вот пусть они и думают, ага.
5
- Рассказывайте, детки, - Константин махнул рукой, вызывая кресла для Эрмана и Виктории, - я уже знаю, что с Всемирным советом церквей вы успешно договорились. Жрецы Единого Бога приняли все предварительные условия. И как вам это удалось?
Руководители делегаций только что покинули Константина, а ему до сих пор неудобно из-за того, какими глазами смотрели на него эти люди. Всего пять священнослужителей: от Святого престола - кардинал Акилле Локателли с сопровождающими его Джакомо Кьеза и Эуженио Пачелли , которые более трёх лет вели дела с Офиром, от русской церкви - митрополит Владимир (Богоявленский), от англиканской церкви - архиепископ Дэвидсон, но они официально представляли практически весь христианский мир. Они обладали всеми нужными полномочиями для заключения поистине великого для этой планеты договора.
Христианство не могло оставаться прежним. Даже до самых консервативных клириков, к которым относился и глава католиков Пий Х, дошло, что без серьёзных реформ вера обречена пасть под гнётом научных открытий и неопровержимых фактов. Константин предложил новую интерпретацию легенды об Иисусе Христе, которая находилась в строгом соответствии с каноническими Евангелиями и проясняла непонятные места в многочисленных апокрифах. Она была принята на Вселенском Соборе с восторгом и благодарностью за то, что Безжалостный Ангел (так всё чаще называли Константина в богословских кругах) не только не собирался уничтожать Веру, но придал ей новое дыхание, новый смысл, новую цель. Заманчивые перспективы экспансии в другие миры прочно зацепили христианских владык Терры. На встрече с Эрманом и Викторией всё было ещё раз подтверждено и оговорено в подробностях, хотя работа над окончательным текстом общей для всех христианских церквей конституции ещё будет продолжаться. К Константину руководители церковных делегаций зашли, чтобы получить благословение Ангела.
Глядя в их горящие глаза, Константин убедился: эти люди действительно искренне верили. Верили не только в древнего Иисуса, но и сидящего перед ними Константина.
- Ничего сложного, - краешком губ улыбнулась Виктория и, не сдержавшись, едва слышно хихикнула. - Ты, государь, поставил их в такое положение, что отказаться они никак не могли. Церковная конституция будет вскоре утверждена. Для её введения установлен срок в три года. За это время будут полностью сформированы институты Всемирной христианской церкви.
Викторию никак нельзя было назвать религиозной женщиной. Но рассказ Константина о расе древних, об их исходе с Селесты, об их стремлении обрести вознесение - а ещё об окончательном итоге их пути, подкреплённый убедительными доказательствами, впечатлил не только делегацию христианских церквей, но и саму Викторию.
Подумать страшно! Один из древних восстал против своих сородичей, чтобы закрыть им возможность пожирать жизненную силу и души людей, обитающих на Терре.
А ведь кто питаются душами? Правильно, демоны. Они не сказка, они реально существуют, и перед их мощью люди бессильны. За свой бунт Иисус перетерпел ужасные муки, вознёсся, одержал победу над обратившимися к злу сородичами, а затем вернулся к своим ученикам-людям.
Увы, апостолы смогли понять далеко не всё, но даже той малости хватило, чтобы в корне поменять жизнь на целой планете: с демонами, желающими уничтожить всех обитателей Галактики, сражаются ангелы - такие как Иисус. Такие, как Константин. А на чьей стороне вы - те, кто самим Господом Богом призван служить людям Земли?!! На стороне ангелов - или демонов?!
Ответ был кристально ясен, а с учётом того, что где-то в иной далёкой галактике копит злую силу дьявол по имени Орай... неужели вам не очевидно, что борьбу с демонами за души разумных существ нужно вести не только на Земле, Терре, но и в других мирах?!
- Делегаты согласились, - продолжила Виктория, - а мой отец, как и русский царь, письменно подтвердили, что всеми вопросами веры отныне занимается Всемирный Священный Синод в количестве ста иерархов. В их числе сорок пять - от католиков, тридцать пять - от ортодоксов...
- Православных, доченька, - поправил Константин.
- Православных, - покладисто кивнула Виктория, - двадцать - от англиканской церкви. Любое решение Синода для того, чтобы оно вступило в силу, утверждает Государь Офира, имеющий трёх советников по вопросам веры. Решения Синода обязательны для выполнения всеми церквями. Территории, на которых ведёт свою деятельность Всемирная Церковь, для удобства управления делятся на сто экзархатов, возглавлять которые будут патриархи, митрополиты и кардиналы. Их кандидатуры выдвигает Синод, а утверждаешь ты, государь. Экзархаты делятся на епархии, их возглавят епископы или архиепископы. Некоторые сомнения вызывает лишь идея распространить влияние Церкви за пределы Терры.
6
Константин вопросительно поднял бровь. Ему казалось, что уж за такую возможность жрецы Единого цепко ухватятся.
- Нет, не в плане концепции. Владыкам неясна техническая сторона дела. Как, например, соотнести даты церковных праздников с местным календарём, ведь далеко не на каждой планете продолжительность года соответствует земной. А как быть христианам, входящим в экипажи звёздных кораблей? Все согласились, что данные вопросы нуждаются в детальной проработке, а проблемой распространения христианства в другие звёздные системы займутся специальные церковные Ордена.
Под нужды церкви Константин собирался выделить все имеющиеся у асиров хаттаки и хеопсы. Их военное значение невелико, а наличие подобных 'мобильных храмов' облегчит труд миссионеров. Константин полагал, что этими кораблями должен распоряжаться Синод, но Ордена... хм! Так и вправду намного лучше!
- Соответствующие статьи церковной конституции придётся скорректировать, государь, - развела руками Виктория, - и это слегка увеличит наши затраты.
Верно, зато возрастёт и лояльность орденцев. Но хотелось бы подробностей - прямо сейчас, чтобы ориентироваться в происходящем вокруг.
- Поясни, сын, что за изменения вы хотите внести в статьи о Церковных Орденах. Ты считаешь, что они не повлияют на конечный результат?
Вся эта затея должна превратить Всемирную Церковь в инструмент для стабилизации общества. Быстрые социальные перемены - не всегда благо, чаще наоборот. Вера должна объединить граждан Империи всех асиров и наложить узду на просыпающееся в них любопытство. Константину не нужно, чтобы научные изыскания (а без них не обойтись) в духовной и социальной областях происходили бесконтрольно и хаотично.
- Орденов нужно больше, чем мы первоначально планировали. Целесообразно, чтобы с каждой планетой работал специальный Орден, способный гибко учитывать местные условия. В его составе будут собственные миссионеры, лекари, исследователи, а не как мы планировали первоначально сформировать отдельные Ордена для миссионеров, отдельные - для целителей. Постепенно с ростом числа обращённых каждый из этих Орденов превратится в полноценный экзархат.
Предложение дельное и очевидное. Даже странно, почему ничего подобного не предложили ни искины, ни Елена, ни Агнесс. Вот что значит свежий взгляд! А насчёт трат... их можно изрядно сократить, создавая Планетарные Ордена в первую очередь в тех мирах, где обстановка особенно тревожная и неустойчивая. Это, во-первых, Сворин и Галат. На этих планетах старая власть рухнула четыре года назад во время атаки гоаулдов, а новая строится медленно и с колоссальным трудом. Во-вторых, Оптрика, на которой продолжается религиозная война. В-третьих, Лангара, где война идёт между несколькими странами, отстающими от Европы в своём развитии лет на пятьдесят. Там даже не заметили космических сражений, развернувшихся в их звёздной системе, и просто любовались необычайно красивыми метеоритными дождями. А есть ещё в-чётвертых, в-пятых...
Но, если подумать, одними лишь Планетарными Орденами не следует ограничиваться.
- Хм... думаю, что Орден миссионеров всё равно необходим - хотя бы как центр подготовки кадров для планетарных Орденов.
А ещё нужны Орден контролёров, который будет наблюдать за соблюдением финансовой дисциплины, а для надзора за соблюдением церковной конституции - Священная Конгрегация. Не обойтись и без Ордена Иисуса. Он займётся разведкой в интересах церкви. Контрразведка - дело Ордена Инквизиторов. И это далеко не полный список. Константин мог с ходу назвать с дюжину направлений деятельности, которые надлежит оформить в качестве Орденов.
- Это так, отец. Вот полный список корректив и проекты церковных орденских статутов, - Эрман с ухмылкой протянул пухлую папку, - извини, что на бумаге, но туземные жрецы по-другому работать ещё не обучены.
Константин с отвращением посмотрел на толстенную стопку документов. Никакого желания рыться в этом у него не было. Краем глаза он заметил, как подмигнули друг другу Эрман и Виктория.
- Вы издеваетесь?! Вы же не думали всерьёз, что я буду это читать?!
- Нет, государь!
Улыбки на их лицах говорили об обратном. Разыграть его хотели, значит?
- Извини, папа, но ты в последнее время такой серьёзный, что я просто не удержался. Иногда надо отвлечься, пусть шутка и не смешная... да-да, все эти документы уже обработаны искинами, и на любой запрос...
Константин проверил. А потом ещё раз, и ещё. Удивленно посмотрел на сына - и тот, глядя на ошарашенного отца, рассмеялся.
- Ни я, ни Виктория здесь не причём. Это было общей инициативой церковных владык, участвовавших во Вселенском Соборе. Думаю, что таким способом они пытались защитить собственный разум от постоянных выходок Безжалостного Ангела. Поздравляю, папа, - шутливо склонил голову Эрман, - теперь ты - Глава Церкви, Защитник Веры!
Отличная шутка, достойная самого Локи! Константин представил, как суровый седой церемониймейстер заходит в зал, три раза бухает посохом в пол и пафосно провозглашает: 'Император всех асиров, государь Офира, Глава Вселенской христианской церкви, Защитник веры Его императорское величество Константин I'. Улыбка непроизвольно растянула губы императора. Несколько мгновений он ещё сдерживался, а потом безудержно захохотал вслед за сыном и невесткой.