...и иные неожиданности.
1
1913, декабря 25-го, четверг,
Рим, Италия, Терра.
Толпы паломников пришли на площадь Святого Петра, чтобы услышать рождественское обращение понтифика римского 'Городу и миру'. Все те, кто присутствовал на выступлении Папы, получали право на бесплатное отпущение грехов. Народ валил сюда валом.
Когда-то на месте округлой площади и венчающего её собора был цирк Нерона[*], где без малого две тысячи лет назад сумасшедший император мучительно казнил Петра, святейшего из апостолов. Но высокий обелиск в центре цирка, вывезённый по прихоти Калигулы[**] из Египта- единственная деталь, которая связывает эпоху императорского Рима с современным Ватиканом. Эру жестокосердия с прогрессивным двадцатым веком. А ещё их связывает время, которое прошло под светом Христовой веры, а древний обелиск выполняет функцию гномона[***] огромных солнечных часов. Многие века площадь святого Петра играла эту роль, и на её брусчатке искусные мастера древности выложили из мягкого травертина[****] радиальные лучи, благодаря которым нетрудно определить время суток - конечно, когда светит солнце. Правда, обелиск Калигулы за минувшие столетия стал чуточку ниже. На его вершине, обглоданной временем, более тысячи лет назад неизвестный архитектор устроил полый металлический шар. Римская чернь до сих пор считает, что в нём покоится прах самого Юлия Цезаря[*****], хотя кто может утверждать это уверенно?
Уж точно не Пий X.
Вопреки давно устоявшейся традиции, на это Рождество понтифик собирался прочитать своё послание 'Городу и миру' не с балкона на фасаде базилики, а с верхних ступеней лестницы, ведущей к портику и к пяти порталам за ним. Сверху, с аттика, Папу молчаливо поддерживали статуи одиннадцати апостолов (кроме святого Петра, похороненного в базилике) и Иисуса Христа. Он, как недавно узнал Пий X, не был ни Богом, ни Сыном Божьим (если понимать это буквально), ни даже человеком, но подвиг Спасителя это откровение высветило ещё чётче. Он был древним, альтерай. Так утверждает асир и император всех асиров Константин I, пришедший со звёзд, и Пий X был склонен ему верить.
Конечно, пастве об истинной природе Христа говорить не стоит - как не следует и громогласно объявлять о грядущем воссоединении всех христианских церквей. Подобные преждевременные признания смутят умы простых людей и заставят их сомневаться в простых евангелических истинах. Именно скорое объединение христиан вынудило Пия X отступить от традиций и решительно выйти к верующим. Как не стыдно в этом признаваться, но даже Папе не чужды тщеславие и гордыня. Раз Богу и судьбе было угодно, чтобы он стал последним наместником Святого престола, так пусть его запомнят надолго! И потому Пий X намеревался, дочитав своё 'Городу и миру', спуститься на площадь - туда, где его благословения ждёт настоящее море людей, верующих в Бога. Их искренние молитвы согревают душу. Для понтифика это сейчас исключительно важно. Площадь перед ним бурлит как море, и Папа на мгновение застыл, прислушиваясь к шелестящему шуму человеческого 'прибоя'. Люди волнуются. Никто и представить не мог, что Папа выйдет сегодня на ступени собора Святого Петра.
По правую и левую руки от Пия X стоят кардиналы в красных мантиях, сразу за ним - секретари в чёрных одеяниях. Перед понтификом служки в белых одеждах поддерживают текст рождественского послания, выполненный в виде фолианта.
Папа воздел руки к небу, и людской шум затих как по волшебству. В наступившей тишине громко, звучно, весомо зазвучал текст послания. Мысленно Пий X поблагодарил императора Офира Константина I, передавшего Ватикану изумительную звуковую аппаратуру. Теперь Папа говорил свободно, не надрывая ослабевшие с возрастом голосовые связки, но каждое его слово отчётливо слышали все, пришедшие на огромную площадь.
- Христос родился! Он пришёл, чтобы дать надежду на спасение каждому!
Да, именно так. Не спасти, а дать надежду на спасение. После подробных и длительных бесед с Акилле Локателли, кардиналом и нунцием Святого престола в Офире, понтифик был абсолютно в этом уверен. Дать надежду, поддержать, подсказать, наставить - без сомнения, но для Спасения следует ежедневно работать самому, обуздывая свои желания и инстинкты.
Не дар, но постоянный труд над собой!
- Да воссияет в ваших душах свет Его истин! Да принесет он утешение в бедности, утолит алчущих справедливости и прекращение всех войн!
Мечта... да, но какая мечта! Пий X заговорил о мире, который надо бережно хранить, о том, что все христиане едины, и незначительные разногласия не являются поводом для вражды. Он говорил о природном стремлении каждого человека жить достойно и обеспечить столь же достойную жизнь своим родным и ближним. Папа говорил, и люди на площади благоговейно внимали его посланию. Когда, наконец, понтифик произнёс начальные слова традиционного благословения, - Святые апостолы Пётр и Павел, на силу и власть которых мы полагаемся, да ходатайствуют за нас перед Господом! - все начали, крестясь, опускаться на колени.
- Молитвами и заслугами блаженных Девы Марии, Михаила Архангела, Иоанна Крестителя, заступничеством святых апостолов Петра и Павла и всех святых, да помилует вас всемогущий Бог! Да простит Он вам все грехи ваши! Да приведет вас Иисус Христос к жизни вечной. Аминь! Голос понтифика звенел колокольным звоном, а площадь единым хором отвечала ему: 'Аминь!'
- Да подаст вам всемогущий и милосердный Господь - Папа постарался избежать упоминания Святого Духа и Сына Божия, - прощение, отпущение всех грехов ваших, истинное и плодотворное покаяние, исправление жизни вашей, благодать, утешение и постоянство в добрых делах до самой смерти! Аминь.
После того, как ему стала известна правда о вознёсшихся, как он узнал цену подобного 'спасения' и 'бессмертия', Пий X не желал упоминать Сына Божьего и Святого Духа, или ссылаться на них, как до того раньше. Пусть император Константин и утверждает, что на Терре это делать безопасно, что она надёжно изолирована от тех, кто питается жизненной силой и душами живущих, за свою нелёгкую жизнь Пий X твёрдо усвоил: бережёного Бог бережёт! Отныне никаких 'во имя Отца, и Сына, и Святого Духа', только 'именем Иисуса Христа' и 'Бога ради'!
------------- ПРИМЕЧАНИЯ -----------------------
[*] Нерон Клавдий Цезарь Август Германик (15.12.37 - 9.06.68) - последний римский император (с 13.10.54) из династии Юлиев-Клавдиев.
[**] Калигула, Гай Юлий Цезарь Август Германик (31.08.12 - 24.01.41) - третий римский император (с 18.03.37) из династии Юлиев-Клавдиев.
[***] Гномон - длинный шест или столб в солнечных часах, по тени которого определяют время.
[****] поликристаллическая хрупкая тонкозернистая гомогенная горная порода, образованная минералами карбоната кальция (CaCO3), хорошо поддаётся шлифованию и полированию, и потому используется как отделочный и облицовочный камень.
[*****] Гай Юлий Цезарь (12.07.100 до н.э. - 15.03.44 до н.э.) - римский политический деятель, великий понтифик (с 63 до н.э.), диктатор Рима (с 49 до н.э.).
2
Но на площади, казалось, не заметили отступления от канона, и всё так же дружно ответили: 'Аминь!'
- Благословение Господа всемогущего да снизойдет на вас и да пребудет с вами отныне и навсегда. Аминь!
- Аминь! - в едином порыве отозвалась площадь, и у понтифика заметно потеплело на душе.
Люди внизу вставали с колен, поздравляли друг друга с Рождеством и просто искренне радовались празднику. Как здорово! Общий настрой затронул и понтифика, и он едва не улыбнулся. Солнце глянуло из-за туч, заиграв отражениями оконных стёкол. Древний город будто очнулся от кошмара, и тягостные думы начали покидать Папу так, как тает снег под палящими лучами весеннего светила. С того самого момента, как Пий принял решение выйти к людям, собравшимся на площади Святого Петра, его мучили предчувствия. Он со страхом и болью в душе ожидал, что должно произойти нечто ужасное, ранее невиданное. Сегодня Папа шёл к людям как на Голгофу. Он ожидал каждое мгновение чего-то непоправимого, уповая лишь на Бога. И Господь услышал его!
Он послал утешение мятущейся душе, и впервые за последнее время Пий X почувствовал себя уверенно и спокойно. Он сделал шаг вперёд по направлению к идущим вниз, на площадь, ступеням. Это его путь, это его долг.
Опережая понтифика, вперёд пошли швейцарские гвардейцы, готовясь навести хоть какой-то порядок в волнующейся на площади толпе. Оркестр гвардейцев заиграл 'Те Деум' - гимн Святого престола.
Сам Пий X, сгорбившись, осторожно вступил на лестницу, уходящую в бушующее человеческое море. Люди пели псалмы, громко выкрикивали молитвы и просьбы о благословении. Перед Папой покачивался в руках служки узорчатый золочёный крест, а за ним двумя колоннами шли кардиналы в кроваво-красных одеждах.
- Ваше святейшество, - склонился к уху личный секретарь, - на площадь прибыли короли Италии и Испании. Они ждут с другой стороны от обелиска Калигулы.
Воистину благая весть!
Давно пора заканчивать бессмысленный конфликт между Святым престолом и Итальянским королевством. Сегодня прекрасный день, чтобы сделать к этому первый шаг. Король Испании и придворные их величеств могут стать авторитетными свидетелями. Примирение необходимо, и потому вопреки всем намерениям ему придётся идти на другую сторону площади Святого Петра. Чуть ли не триста метров в одну сторону! Для понтифика семидесяти восьми лет это непомерно много, особенно если принять во внимание тяжёлую тиару на голове и давящие на плечи белые одежды. Но - надо!
- Передай, что я подойду к ним...
Секретарь, услышав волю Папы, незаметно растворился в толпе, будто его и не было. Ну да, ноги-то у него молодые, бегать легко!
Вступив на брусчатку площади, Пий с трудом поборол искушение остановиться и передохнуть. Вместо этого он постарался выпрямить ноющую спину и шаркающей походкой пошёл вперёд, считая про себя шаги.
Он не замечал, что при этом губы его шевелились, и чисто автоматически благословлял людей вокруг. Отрешённость Папы от окружающего мира не ускользнула от людского внимания.
'Он даже сейчас молится за нас', - громко говорили в толпе, - 'святой, святой!'
- Благослови! Помолись за нас! - кричали из толпы.
'Распни, распни его!' - слышалось Папе.
Паломники со всей Италии, со всей Европы торопились пасть перед понтификом на колени, тянули руки, молили о благословении. Голоса сливались в тяжёлый гул. У Папы закружилась голова, и секретарю (а заодно и охраннику) пришлось подхватить его под локоть.
Тем не менее, на каждом шаге Папа не забывал крестить верующих, благосклонно кивать им, а если встречались детишки - улыбаться, улыбаться! На самом-то деле, понтифику Рима Пию X, которого ранее именовали Джузеппе Мельхиоре Сарто, было совсем не до улыбок. Передвигая отяжелевшие ноги, он старался отстраниться от ноющей боли в спине. Рука, которой Папа благословлял паству, будто окаменела, и держать её на весу не было сил.
Площадь поплыла перед Сарто, и секретарь поспешил подхватить Папу понадёжнее.
Вся жизнь Джузеппе тянулась перед его глазами, причудливо смешиваясь с картинками кричащих людей.
Его родители - папа Джованни, почтальон, и мама Маргарита, портниха - снова ласково кивали ему, старшему и любимому сыну. Мелькала под ногами пыльная дорога, шесть километров по которой он бегал каждый день, чтобы попасть в школу.
И бедность, удручающая бедность!
Большой семье (а у Джузеппе было ещё шесть сестёр и брат) постоянно не хватало денег. Родители отказывали себе во всём, чтобы дать сыновьям хоть какое-то образование. Больше ничем помочь они не могли.
Джузеппе всего достиг сам. Выбрав цель (конечно, тогда он не думал, что станет понтификом), он шёл к ней, стиснув зубы и задавив глубоко внутри все проявления слабости. Брат Анджело так не смог, и потому получил место почтальона, когда отец стал слишком старым, чтобы работать. А Джузеппе был беспощаден к себе, к окружающим и не терпел протекций ни для себя, ни для своих родных. В Риме в такой же бедности, как и все вокруг них, жили вместе три его незамужние сестры...
Может быть, он был неправ, отказав им в протекции? Родную кровь следует поддерживать. Но, о Боже, куда можно пристроить немолодых деревенских женщин, которые были слишком глупы или ленивы, чтобы получить образование?! Посудомойками? Прачками? Для таких работников не нужна протекция понтифика Рима...
3
Промелькнули перед глазами момент пострижение Джузеппе в монахи, эпизоды его учёбы в семинарии Падуи, рукоположение в духовный сан, первая самостоятельная епархия в Сальцано, где он на собственные средства и на пожертвования прихожан отремонтировал церковь и восстановил (если честнее - построил заново) больницу.
Каноник, епископ, кардинал, патриарх Венеции... мог ли он, мальчик из бедной семьи со всегда упрямо сжатыми губами и голодными глазами, представить себе, что однажды займёт престол святого Петра в Риме?
Бог будто вёл его... куда, с какой целью?
Пий X, который когда-то был мальчиком Джузеппе Сарто, поднял взгляд к пронзительно синему небу. Белые пушистые облака медленно плыли прочь. Их не интересовали возбуждённые люди, толпящиеся на округлой площади там, далеко внизу.
А ещё выше, откуда Земля уже видится голубым шариком, сияли непостижимые звёзды. Вокруг них вращаются свои планеты, на которых тоже есть разумная жизнь. Верят ли инопланетяне в Бога? Из бездн Космоса на Землю пришли непредставимо могучие асиры во главе с мудрым императором Константином. Они верят в Единого Бога. Как и он, Джузеппе Сарто, понтифик Пий X!
Может быть, Господь провёл мальчика Джузеппе трудной дорогой жизни, чтобы он вдохнул силы в умирающее под бездушной властью древо христианства, помог ему заново расцвести и возродиться в новой Вере?
'Боже, помилуй меня...' - прошептали сухие губы.
Всю жизнь Джузеппе боролся с безбожием, стараясь выпалывать любые его ростки. Сорняки в искусстве и социальной жизни мешают духовному развитию людей, возвращая их обратно в животное состояние. Сарто видел это отчётливо. Почему же власть имущие не желают замечать вред либерализма - в политике, мнимого равенства и безудержного желания личной свободы - в образе жизни обывателей, модернизма и подобных ему безобразий - в искусстве? Разве они не понимают, что эти явления как проказа на теле, как ржа на железе, разъедают в людях всё человеческое?
А когда животные сбросят узду морали и этики, ограничивающую их разрушительные инстинкты, начнётся нескончаемая вакханалия насилий и убийств. Чтобы её остановить, понадобиться пролить кровь и установить власть намного более жёсткую и беспощадную, чем видели когда-либо ранее. Свобода означает ответственность, а не вседозволенность. Порядок, а не хаос.
Император Константин хорошо знает эти истины, и единственный шанс Церкви пережить грядущее смятение умов и душевное опустошение - опереться на его надёжное плечо и молиться, чтобы он не подвёл. Иначе человечество исчезнет, превратившись в стадо двуногих животных. Нет, не надо оскорблять этим сравнением животных: даже лютый волк не убивает без нужды.
Люди превратятся в демонов, и Сатана победит.
Пий видел этот исход до боли ясно. И возродится ли человечество вновь, кто знает? Внезапно взгляд Джузеппе остановился на тщедушном болезненном юноше, стремящемся преодолеть полтора десятка метров толпы, отделяющих его от понтифика. Бедняга настырно протискивался между людьми, пихая их локтями. Получая в ответ тумаки, он упорно продолжал лезть вперёд, в первые ряды.
Запыленный костюм молодого человека видал лучшие времена, волосы под фуражкой давно не стригли и не мыли. Юноша выглядел измождённым, осунувшимся, его глаза лихорадочно блестели.
Глядя на него, Джузеппе вспомнил себя в юности, когда ему приходилось изо всех сил, не отвлекаясь на еду и сон, зубрить латынь, учить теологию. Наверное, и у Сарто, студента семинарии, так же лихорадочно блестели глаза.
А эпидемия холеры, посетившая Сальцано в семидесятых (Сарто был в то время пастором прихода), оставила его без сна, таким же измождённым и обессиленным. Благодаря восстановленной больнице, удалось спасти многих людей, а его самоотверженный труд заметили иерархи Святой церкви...
Где бы не служил Джузеппе Сарто, он старался помогать людям, не забывая ни на мгновение голод и лишения, которые ему пришлось пережить в юном возрасте. Он знал, как тяжело жить беднякам.
Возможно, этот паломник хочет рассказать Пию X о своей тяжёлой судьбе, попросить помощи и поддержки? Папа жестом попросил подвинуться людей, что загораживали путь молодому человеку. Тот, по-бараньи опустив голову, бросился к понтифику. Остановившись в трёх-четырёх шагах от Папы, юноша поднял взгляд. К своему изумлению и глубокому разочарованию Джузеппе увидел в его глазах лишь лютую ненависть и злобу.
К кому он испытывает эти чувства? Неужели к понтифику? Или к людям на площади, радующимся Рождеству Христову? Может быть, к Святой Церкви?
Что же вызвало столь сильные эмоции?
Пий начал поднимать руку, собираясь благословить этого несчастного. Может быть, искренняя молитва поможет молодому человеку обрести мир в своей душе?
В глазах юноши злоба сменилась испугом.
Он почему-то громко закричал и полез правой рукой в карман потёртого пиджака. Время потекло замедленно, но разум понтифика отмечал каждую деталь.
Из порванного кармана пиджака юноша достал небольшой револьвер и направил его в грудь понтифика.
Пий, наконец-то, разобрал, что юноша по-французски кричит: 'Свобода! Равенство! Братство!'.
Секретарь, поддерживающий Папу под локоть, отпустил его и наклонился в сторону террориста. Он, видимо, решил прыгнуть под пули и закрыть собой понтифика. Пий отметил себе, что он не успеет...
- Либертэ! Эгалитэ! Фратернитэ!
Фанатик! Люди на площади, кардиналы, швейцарские гвардейцы - все они недоумённо застыли.
'Боже! Зачем здесь, на площади Святого Петра, кричать об этом величайшем позоре и заблуждении человечества?!' - эта мысль скользнула где-то по краю сознания мальчика Джузеппе, и в тот же миг револьвер в руках молодого человека выстрелил.
- Бах!
4
В это же время, Офир, Терра.
Зуммер, которым искин сигнализировал о ситуации чрезвычайной важности, отвлёк Локи-Константина от утренней разборки документов. Далеко не все материалы, требующие внимания императора, поступали к нему в электронном виде. Небольшая, но самая важная часть информации шла на твёрдых носителях - специальном пластике или бумаге. Учитель Морос не сомневался, что Остальные способны читать информацию из памяти искинов напрямую, если им это понадобиться.
Естественно, и звёздные системы, и корабли Империи всех асиров защищены от внимания вознёсшихся. Но насколько надёжно работают устройства "скрыта", узнать не получится до тех пор, пока обитатели подпространства не начнут активные действия. За последние пять лет присутствие Остальных в пространстве Империи, защищённом этими приборами, не обнаружено. Но "скрыт", всё-таки, работает. Ярче всего свидетельствует об этом то, что Морос с Айяной, Хёмдаллем и Хель спокойно совершенствуют такие приборы, которые вознёсшиеся точно попытались бы уничтожить, узнав о них.
Конечно же, вознёсшиеся догадываются об истинных намерениях Локи и Хёмдалля. Скорее всего, "скрыт" не позволяет им открыто влиять на политическую ситуацию в Мидхейме. По этой причине Остальные проявляют своё беспокойство опосредованно, через действия контролируемых ими существ (Сокара, Анубиса) и механизмов (репликаторов). Точно так они действовали десять с половиной тысячелетий назад, когда устройствами "скрыта", изолирующими значительные области пространства от вознёсшихся, воспользовались впервые.
Тогда эти устройства были применены не очень удачно, и это спровоцировало новый виток Великой войны. Он закончился шесть тысячелетий назад перемирием с Амелиусом, возглавляющим Остальных, и вознесением всех ещё сохраняющих своё телесное обличье альтерай, в том числе их предводителей, Мороса и Януса. Это стало главным условием прекращения боевых действий.
Правда вскоре (не прошло и тысячи лет!) выяснилось, что Остальные не собираются выполнять взятые на себя обязательства. Наоборот, лишившись прямого доступа к Ковчегу жизни, Витеа Туле, они нашли иные пути. Ими стали Анубис в Мидхейме, стремящийся добраться до Да Кары и запустить процесс 'сбора урожая', который уничтожит всю разумную жизнь в галактике, и репликаторы в Айдахейме, запрограммированные на уничтожение оталийцев. Остальные лишь ненадолго 'заморозили' активность своих подручных, но едва из пространства галактик исчезли живые альтерай, снова спустили их с поводка.
В ответ часть альтерай попыталась вернуться к телесному облику, но получилось это далеко не у всех. Большинство, возрождаясь, теряло память. Удрать от Остальных без всякого ущерба удалось лишь Моросу и Янусу. Они потратили пять тысячелетий, чтобы заново собрать свою команду и начать сопротивление, но пока не возникли Локи и его асиры, борьба против Остальных напоминала партизанские действия и не имела перспектив.
Появление асиров резко изменило ситуацию в Мидхейме, и это не могло пройти незаметно для Остальных. Огромная дыра в восприятии тех, кто до того считали себя всеведущими и вездесущими, охватила более тридцати звёздных систем. Уничтожена Витеа Туле на Да Каре. Окончательно пропали Морос, Янус и вся группа 'мятежников', так что Амелиус с Валосом наверняка насторожились. Но древние - тем более, вознёсшиеся - не привыкли торопиться. Что для них сотня лет? Один миг. Так что Остальные просто ещё не успели в полной мере отреагировать на угрозу своим планам. Но, без сомнения, она уже обнаружена. Понемногу будет возрастать их активность, и первым делом Амелиус постарается проникнуть в скрытые от них области пространства. Если у Остальных это получится, асиры погибнут. Как и все те, кого они 'приручили'. Чтобы этого не случилось, Локи-Константину нужны христиане Терры и их вера в Единого Бога. И в его планах существенная роль отводится церковным иерархам, католическим и православным - в особенности тем, чья вера искренна. За наиболее важными владыками непрерывно следят искины, и этот тревожный сигнал связан с одним из них.
- Доклад? - Константин вскочил с кресла, готовясь к перемещению на корабль. Произошло что-то экстраординарное, требующее именно его срочного вмешательства, иначе искин его бы не беспокоил.
- Пий X умирает в Ватикане! Римский понтифик смертельно ранен выстрелом из туземного болтера.
Его смерть нельзя допустить, она нарушит множество планов. Жреца надо спасать, и сделать это так, чтобы ещё больше укрепить веру в Единого. Заодно продемонстрировать остальным церковным иерархам мощь асиров. Они умные и хорошо понимают намёки. Что ж, придётся разыграть целый спектакль.
- Какой корабль подходит для перехода в Рим?
Единственный способ быстро оказаться вблизи умирающего понтифика - сначала переместиться с помощью лучевого транспортёра на борт сторожевого корабля, а уж с него далее, в Ватикан.
- 'Коршун', мой император!
Константин забрал с подлетевшей сервисной платформы персональный щит (вещь совсем не лишняя), программируемый генератор иллюзий (для организации представления) и станнер (на всякий случай). Летальное оружие в этот раз, пожалуй, ни к чему.
- Десантной группе 'Коршуна' - высшую готовность.
Вряд ли её помощь понадобиться, но и ничуть не помешает иметь под рукой полсотни викингов, готовых через несколько секунд вступить в бой. Ему так будет спокойнее, а десантники в любом случае получат дополнительную тренировку.
- Выполнено, - сообщил искин.
Константин мысленно набрал на персональном браслете код 'Коршуна'. Сработал лучевой транспортёр, и император исчез в столбе света, окутавшем его тело.
5
В это же время, Ватикан, Терра.
От хлёсткого звука выстрела толпа паломников вздрогнула и отшатнулась. Со стороны могло показаться, что по воде пробежала рябь. Но уже секунду спустя люди забыли о своих страхах: какой-то одержимый демонами бандит стреляет в святого человека?!..
Сильный удар в грудь Сарто воспринял со спокойствием и каким-то странным недоумением. В него стреляют? Попали?! Как это может быть?!!
Почему-то особо сильной боли не было, даже ноющей спине стало значительно легче. Вопросы и эти ощущения вмиг промелькнули и пропали, уступив место новым. Кто выстрелил? Неужели этот бедный юноша?! Чем же Папа вызвал его ненависть? Тем, что не позволяет обманывать себя и свою паству глупыми лозунгами, опасными для всего человечества?! Тем, что постоянно разоблачает в них корыстных служителей дьявола по имени Мамона, всё меряющих банальной выгодой?
- Либертэ! Эгалитэ! Фратернитэ! - ещё громче завопил юнец, брызгая во все стороны слюной.
Да это фанатик! И, наверное, социалист, искренне считающий, что на человеческих костях можно построить общество справедливости, что пролитие крови приближает момент торжества гуманистических идей. Подобные служители Сатаны всегда готовы принести ему в жертву чью-нибудь жизнь. Он одержим демонами, сумасшедший. Террорист. Для таких, как этот юнец, нет родных, нет любви, нет Отечества, и потому они готовы бездумно стрелять во всех, кто им не по нраву. Кто не разделяет их безумные представления о свободе, равенстве, братстве...
Нападающий увидел, что Папа, едва покачнувшись, продолжает стоять на ногах и, похоже, даже не ранен. Лицо юнца исказилось от разочарования и злобы. Теперь в нём не было ничего человеческого. Из толпы к фанатику уже тянулись руки возмущённых верующих, и тот поспешил снова нажать на курок.
- Бах! Бах! - ещё дважды прогрохотал револьвер.
Люди вокруг террориста окончательно сбросили оцепенение и кинулись к убийце, но первым бросился на него личный секретарь Папы. Он резко выкрутил вверх руку с револьвером, а затем ударил фанатика коленом в пах.
Револьвер выпал из ослабевшей руки, и юнец, увлекая за собой папского секретаря, упал на брусчатку площади. Со всех сторон на него накинулись люди. Кто-то прижимал к камням руки и ноги мерзавца, кто-то пытался бить его ногами по рёбрам, по голове.
Если бы не вмешались швейцарские гвардейцы, негодяя просто бы разорвали. Но закованная в кирасы папская стража оттеснила прочь возмущённых людей. И ловко связала террориста. Папа лежал на брусчатке, истекая кровью.
Кардинал Пачелли присел рядом с ним. Понтифик был ещё жив. Первая пуля попала в висящий на его груди старый позолоченный крест, с которым Папа никогда не расставался. Два других выстрела тяжело ранили его. Пачелли скинул мантию и свернул её, подложив умирающему под голову. Оторвав рукава рубахи, кардинал попытался пережать рану, чтобы снизить кровопотерю. Жизнь уходила из Пия X вместе с вытекающей из его ран кровью.
- Врача, врача! - закричал кто-то из паломников.
Видя, как быстро слабеет понтифик, Эуженио Пачелли сомневался, что даже самый лучший хирург сможет ему помочь. Папу могло спасти лишь чудо.
- Молитесь за него, христиане! - громко закричал кардинал в толпу, и люди вокруг стали опускаться на колени. - Молитесь, ибо только на Него мы уповаем!!
Опустив взгляд на лицо понтифика, Эуженио увидел, что тот открыл глаза. Они более не блестели, оставаясь блеклыми, пустыми, холодными. Но в них отражалась боль, которую испытывал понтифик. Он ещё жив!
Ничего, кроме сильной боли и жара в груди, Джузеппе Сарто, пока ещё понтифик Рима, не чувствовал. Боль злыми муравьями расползлась по телу. Глаза он открыл, но вокруг всё было мутно серым и едким до слёз. Это пороховой дым? Дым... жар...
Жар в груди был невыносим, и Сарто вспомнил слова 'Пророчества о Папах'[*], относящиеся к нему, Пию X.
Игнис арденс.
'Обжигающее пламя'.
Пламя, что жжёт его, невыносимо. Это оно так гудит - или шумит толпа на площади?! Что они кричат? Молятся?! Правда? А ему почему-то слышится: 'Распни! Распни его!'
Боже, как же больно! 'Господи, помилуй меня...' - прошептали непослушные губы, и жар слегка отступил.
'Молись! Вера спасёт тебя, она обогреет и даст тебе пищу', - так говорила мама, когда малыш Джузеппе начинал хныкать. Читая молитвы, мальчик успокаивался. Голод и холод бессильно отступали. Огонь веры с детства горел в душе будущего понтифика, опаляя всех, кто касался его. Даже мать, глаза которой всегда смотрели на него с искренней любовью и гордостью, слегка опасалась пламенной убеждённости своего сына. Мама...
Мама улыбается ему из окутавших всё клубов дыма. Кажется, машет рукой, куда-то зовёт...
Нет, это просто дым.
Его клубы плывут, поднимаются вверх, странным образом собираются в пышные облака, а те безмятежно бредут по ярко-синему небу. Уходят за горизонт, внезапно ставший таким близким. Всё кружится, гудит...
Джузеппе почувствовал, что лежит спиной на брусчатке и смотрит в небо. Под его взглядом синий купол всё больше темнеет. Вот он стал пурпурным... чёрным.
Неужели наступила ночь?
Тот ослепительно яркий огонёк - звезда?
Почему она так стремительно растёт в размерах?!..
------------- ПРИМЕЧАНИЯ -----------------------
[*] 'Пророчество о Папах' записано святым Малахием (1094 - 1148), архиепископом Армы (Северная Ирландия) и содержит 112 кратких высказываний о будущих Папах, начиная с Целестина II (Папа с 1143). Опубликовано в 1595.
6
Звук выстрела хлёстко ударил по толпе и эхом пробежался по колоннаде, охватывающей площадь Святого Петра. Будучи уже сильно приглушённым, он наконец-то добрался до противоположного края заполненного людьми овала, где ожидали встречи с Папой два католических короля. Альфонс и Виктор-Эммануил дружно переглянулись. Звук револьверного выстрела они не спутали бы ни с чем другим! - и решительно пошли сквозь толпу, спеша к месту событий.
Поначалу, с учётом напряжённых отношений с Ватиканом, они намеревались дождаться Папы, выслушать слова примирения (а зачем бы им ещё приходить на эту переполненную людьми площадь?) и вступить на путь, ведущий к собору Святого Петра только после приглашения понтифика. Раз Пий X всерьёз добивается международного признания Ватикана, как независимого государства, то два католических монарха, как иностранные гости, должны получить личное приглашение хозяина. Личное - не через слуг и секретарей. Только так.
Революции, бурлившие в Европе в середине прошлого века, не обошли и Папскую область со столицей в Риме. Этим государством формально управлял понтифик, хотя на самом деле, вся реальная власть всегда была в руках австрийского императора. В ранних шестидесятых аристократы и банкиры Романьи, Болоньи, Феррары и Асконы окончательно отвергли папское управление и образовали временное правительство. После долгих дебатов и интриг оно предложило королю Виктору-Эммануилу II[*], провозглашённому королём всей Италии, полномочия диктатора Рима. Папа Пий IX обратился за поддержкой к Франции, но в семидесятых, после поражения французов в войне с Пруссией, остался в противостоянии с королём Италии в одиночестве. Итальянские войска захватили Рим. Его сразу же провозгласили столицей королевства, а Папа фактически оказался пленником в Ватикане, не имея средств, чтобы отстоять независимость Святого престола и вести самостоятельную политику.
Отношения у Ватикана с Италией стали крайне холодными, что не отвечало интересам ни одной из сторон. Встреча Виктора-Эммануила III с Пием X должна была исправить это положение. Но теперь...
Выстрел на площади - это, без сомнения, покушение на Папу. Если понтифик умрёт, то улучшение отношений будет отодвинуто на неопределённый срок. Недовольство итальянских католиков (а их, между прочим, большинство) возрастает, и это повышает социальную напряжённость в королевстве и увеличивает убытки. Финансовые возможности Ватикана тоже не увеличиваются.
Кому это выгодно? Кто может быть заинтересован в смерти Пия Х и обострении ситуации в католическом мире?
Рокфеллер и Морган, а ещё Шиффы, Леебы, Варбурги и Ротшильды, конечно. И ещё сотня 'игроков' масштабом помельче. То есть, С.А.С.Ш., К.Ш.А., Франция и Британия (точнее, Канада и богатеи лондонского Сити). А Италии и Испании такой поворот событий ничего хорошего не сулит, кроме новых мятежей и социальных революций.
С них имеют выгоду те самые господа, что считают себя игроками, а всех прочих - пешками и фигурами на шахматной доске земной политики.
Если короли Италии и Испании не хотят стать пешками в чужой игре, им крайне необходимо быть в этот момент рядом с Папой. Это подчеркнёт нерушимое единство католического мира.
Придворные и королевские гвардейцы грубо отпихивали людей, спеша освободить дорогу их величествам, но народ не роптал. Новости разносились по толпе мгновенно, и паломники были потрясены тем, что в Папу вообще кто-то мог выстрелить - да ещё в светлый праздник Рождества Христова!
Отзвуки ещё двух выстрелов прокатились по площади, и короли заспешили ещё больше, опасаясь не успеть. Толпа всё менее охотно расступалась перед королевскими гвардейцами, а когда Альфонс и Виктор-Эммануил добрались, наконец, до обелиска Калигулы, они поняли, что опоздали. Площадь захлебнулась в белоснежном свете, дождём пролившемся с небес. Он на мгновение затмил яркое полуденное солнце.
Когда Папа рухнул на брусчатку, а стрелявшего в него террориста обезвредили, швейцарские гвардейцы оттеснили паломников от Пия X на пять-шесть метров. Вблизи умирающего понтифика остались лишь кардиналы, служки и секретари. Именно к ним в столбе света спустился с небес ангел. Он, казалось, и сам состоит из света: его белые одежды светились, а лик ослепительно сиял, не давая рассмотреть без сомнения прекрасные черты.
Ангел широко распахнул белоснежные крылья и повелительным жестом отогнал всех от тела Пия X. Попробовали бы люди не подчиниться! Сила, вырвавшаяся по воле ангела наружу, просто отодвинула всех, кто сопровождал Папу, на периферию круга, придавила их непомерной тяжестью и заставила опуститься на колени.
Вслед за кардиналами, служками, швейцарскими гвардейцами опускались на колени и люди, заполнявшие площадь Святого Петра. Все они были в полнейшем разладе и смятении. Покушение на Папу вызвало у паломников взрыв возмущения и растерянность. Но эта буря чувств не могла сравниться по масштабу с тем ураганом эмоций, что охватил людей, как верующих в Бога, так и скептиков, увидевших пришествие ангела.
Без всяких сомнений, настоящего ангела!
Спустившегося с небес!!
А он, не обращая более внимания на окружающее, порывистым движением подошёл к Папе и наклонился над ним. Свои ладони ангел простёр над умирающим, и с них как вода полились вниз струйки света. Тело понтифика жадно впитывало их. Десяток-другой секунд, не более, и лицо понтифика порозовело, поздоровело. Сарто явно не осознавал, что происходит. Такое впечатление, что он не верил своим широко открытым глазам и протянул ладонь к ангелу, будто хотел набрать в неё стекающий вниз свет. Но поток уже иссяк. Вместо струй света на ладонь Папы упали два смятые кусочка свинца - пули, вышедшие из затянувшихся ран.
Мгновение - и ангел, благословив растерянного понтифика, исчез в столбе света. Пий X неуверенно пошевелился и, опираясь руками на камни брусчатки, попытался встать. К нему бросились кардиналы, подхватывая Папу под локти, а служка поспешил возложить на него откатившуюся в сторону тиару.
Люди на площади истово молились. К собственному изумлению, Альфонс и Виктор-Эммануил обнаружили, что вместе со всеми стоят на коленях и читают молитвы. Их представления об окружающем мире только что разбились вдребезги. Пока рациональность двух королей пыталась собрать эти осколки, непослушные тела действовали сами по себе на одних инстинктах.
В отличие от 'просвещённого' современной наукой разума, всякое живое тело инстинктивно верит в Бога. Никакие 'доказательства' ему не требуются.
------------- ПРИМЕЧАНИЯ -----------------------
[*] Савойский, Виктор-Эммануил II (14.03.1820 - 09.01.1878) - король Сардинии (Пьемонта) с 1849, король всей Италии с 1861.